Татьяна Ходакова
В своём коротеньком стишке
Открою я секрет простой:
Весь этот мир — в твоей башке,
В моей же — он совсем другой.
(Жульен Стебо)
“Счастье — это когда тебя понимают”, — писал в школьном сочинении “Моё представление о счастье” старшеклассник, герой легендарного фильма “Доживём до понедельника”. Существует ли полное понимание друг друга? Похоже, нет.
Ситуация с непониманием закономерна, потому что мы все — обладатели индивидуального опыта. И вроде бы очевидная вещь, знакомая каждому: каждый видит мир по-своему, но мы даже не подозреваем, насколько по-своему мы видим этот мир. При этом как будто игнорируем часто возникающее внутреннее недоумение: “Неужели непонятно?” Мы удивляемся, когда нас не понимают.
На самом деле, скорее удивлением должно быть то, как мы вообще друг друга понимаем. Почему? Потому что у каждого из нас своя картина мира. Мы разговариваем вроде одними словами, но у каждого свой образ (опыт) стоит за словом. Например, если я сейчас произнесу слово “кошка”, то каждый представит разную кошку: кто-то чёрную, кто-то серую, кто-то одной породы, кто-то другой, кто-то представит игрушечную кошку, кто-то нарисованную кошку и т.д. Примерно так происходит со всеми словами, которые мы употребляем в своей речи.
Все споры людей происходят из-за разных картин мира, разных представлений о реальности. Реальность каждого из нас формируется на базе того, что мы видим, слышим, чувствуем. Все, что мы видим, слышим, чувствуем, кодируется в слова. А затем мы начинаем “закодированными” словами друг с другом общаться. В одно и тоже слово разные люди “кодируют” свой опыт (вижу, слышу, чувствую). Мы говорим какое-то знакомое человеку слово, но опыт у него в этом слове закодирован свой. Например, “супер” отель для каждого будет включать свои критерии. Находясь в одном отеле, мы будем обращать внимание на разное, на то, что важно для нас — для одного важен вид из окна, а для другого наличие лифта. Вам кто-то может рекомендовать “супер” отель, но это всего лишь информация о его картине мира. И важно уточнять, какими критериями наполнено слово “супер”.
Итак, реальность человека формируется на базе полученного опыта
Каждый из нас полученный опыт “кодирует” в слова, и мы ими обмениваемся во время разговора. Раскодировать опыт собеседника можно вопросом: “Что для тебя…?” Например, когда речь идёт о вкусном кофе, то вопросом “какой кофе для тебя вкусный?” можно выяснить критерии “вкусности”.
Общаясь в людьми, мы не всегда задумываемся, что спутник разговора в слова вкладывает свой опыт. Незнание этого опыта и есть источник конфликтов. Так, например, претензия “ты меня не уважаешь” нуждается в расшифровке: какое поведение кодируется в понятие “неуважение”? У человека есть внутри убеждение, что “неуважение” — это когда то-то и то-то, и хорошо бы прояснить, что конкретно имеется ввиду.
Можно сказать, что разговор — это обмен убеждениями
Когда наши убеждения совпадают с убеждениями собеседника, нам этот человек нравится, мы начинаем дружить, а как только убеждения не совпадают, мы можем начать спорить, доказывать и терять симпатию.
Реальность каждого из нас состоит из опыта, который мы получили, наблюдая эту реальность. Когда мы замечаем что-то новое, получаем новый опыт, то в нашей реальности уже может появиться то, что мы заметили, на что обратили внимание, и таким образом наша картина мира расширяется.
Любая информация, которую мы получаем, проходит через три фильтра: обобщение, частичное удаление, искажение.
Обобщение в речи звучит в словах: все, всегда, каждый, никто, никогда. Полученная информация обрабатывается и сохраняется как убеждение. Например, есть убеждение “Все дети богатых мажоры”. “Разбить” убеждение можно вопросом “Все ли дети богатых мажоры?”
Когда мы слышим фразы, включающие в себя слова следует, должен, обязан, не способен, значит, в речи есть место обобщению. Как правило, за ними стоит манипулятивная цель, которая служит “ограничителем вариантов поведения”. Поэтому, чтобы снять ограничивающее обобщение, задаем вопросы: “Кому я должен? Как я знаю, что не могу? Почему обязан? Кто сказал?”
Есть некие обобщающие убеждения, которые передаются из поколения в поколение, при этом “автор слов затерялся”.
Пример таких утверждений:
“Семеро одного не ждут”;
“Мальчики не должны плакать”
“Если вы собираетесь сделать что-либо, сделайте это наилучшим образом”
“То, что вы сделали, глупо”.
Чтобы восстановить опущенные и искаженные данные, спросите: “Кто сказал, что мальчики не должны плакать?”, “Кто оценивает мои действия как глупые?”, “Чье мнение отражают ваши слова?” Или еще короче, спросите: “Кто это сказал?”
Еще один фильтр, через который пропускается информация — это частичное удаление. Проявляется оно в неполном сравнении:
это лучше…
это дорого…
это хуже…
это плохой выбор…
Объект сравнения отсутствует, поэтому уточняющие вопросы помогут лучше понимать собеседника: “Лучше, чем что/кто? Дорого по сравнению с чем? Хуже чего?”
Иногда в высказывании используются именные словосочетания, не указывающие на что-то конкретное, нельзя определить имя, термин или фразу, на которые оно ссылается, то есть о чем идет речь. Местоимения (“кто-то”, “оно”, “они” и т.д.) неопределенны, так как существенные данные глубинной структуры, которые дополняют значение, в данном случае опущены. Прислушайтесь к таким словам, как “кто-то”, “они”, “никто” и “этот”. Например, “Они не пришли на собрание”. В данном случае мы уточняем: “Кто именно не пришел на собрание?”
Фразы, которые содержат глаголы, описывающие неясное, неконкретное действие, не представляя специфику процесса, не позволяют ясно понимать собеседника. Такие слова, как “обижать”, “огорчать”, “вредить”, “показывать”, “демонстрировать”, “заботиться” и “беспокоиться” описывают действие, процесс, множество событий или опыт, но они опускают так много специфической информации о действии, что мы не можем создать в сознании ясную картину этих действий. Например, она говорит: “Он обидел меня”, но мы не знаем, что он сделал: ударил ли он ее, заставил ждать на аллее, не оценил пирог, который она испекла, или что-нибудь другое.
Мы восстанавливаем такие опущенные данные, спрашивая: “Как именно он обидел вас?”, “Кто именно обидел вас?”. Если мы не получаем опущенную информацию, мы рискуем придумать ее! Если мы обладаем достаточными знаниями о контексте и исходных данных, мы можем сделать предположения, но не факт, что предположения совпадают со значениями другого человека.
Когда мы слышим высказывания других людей, существует большая вероятность неправильного понимания, потому что мы можем интерпретировать по-разному. Уточняющие вопросы основательно присоединят человека к своему опыту и сделают сообщение ясным: “Что ты имеешь виду, когда говоришь это слово/фразу?”
Когда мы слышим глаголы, которые стали существительными, например, любовь (от глагола “любить”), общение (от глагола “общаться”), уважение (от глагола “уважать”), то передаваемая информация может искажаться без конкретных уточнений. К примеру, когда вы слышите фразу “у нас сложные отношения”, то надо вернуть существительное в глагол уточняющим вопросом: “Какие поступки/действия делают ваши отношения сложными?”.
Когда человек уверен, что его чувства и состояния зависят от других, то такое убеждение может проявляться в выражениях: “Ты меня раздражаешь”, “Ты заставляешь меня нервничать”, “Ты меня обижаешь”.
Обычно такими фразами мы передаем ответственность другому человеку за свои эмоции и состояния, а на самом деле есть определённое поведение человека и наша реакция на это поведение. Наша реакция основывается на полученном опыте (мы услышали, увидели, ощутили), который сформировал убеждение по формуле “событие = вывод”.
Например, если у женщины был опыт (свой или услышанный, увиденный у других людей), что если мужчина не берет трубку, значит в этот момент он находится с другой женщиной (т.е. связка “выключенный телефон = измена”), то женщина может начать сомневаться в чувствах партнера к ней. Чтобы не провалиться в скандальное выяснение отношений с упреками в нелюбви, есть простой приём “я-смс”:
Первое — проговариваем свои чувства и эмоции, начиная со слов “Я чувствую, например, злость,
второе — когда… (называем конкретное поведение или конкретную фразу, вызывающие эмоцию злости, не свою интерпретацию, а именно факт),
третье — сообщаем, что и/или как мы хотим чтобы было вместо этого.
Например, вместо фразы “ты меня не любишь/не уважаешь”, сказать трехступенчатую фразу “я-смс”: я злюсь (моя эмоция), когда ты не берёшь трубку (указываем факт, вызывающий эмоцию), я прошу тебя (говорим, что хотим вместо этого) не отключать телефон.
Прием “я-смс” помогает открыто говорить о своих чувствах, которые появляются в ответ на слова или действия других людей без претензий и обвинений.
Можем сделать вывод: единственная причина ссор — несовпадение реальностей. Мы не можем отменить все перечисленные фильтры обработки информации, но мы можем обучиться разговаривать с другими людьми, позволяя себе задавать уточняющие вопросы, и таким образом не только мы начинаем понимать, что конкретно имеет ввиду этот человек, но и наш собеседник начинает осознавать свою картину мира, закодированную в словах.
Photo Unsplash+ In collaboration with Getty Images
Татьяна Ходакова
Практический психолог
Интегративный подход
