Тихий океан. Часть I

Паром через Березину: Новая Зеландия – Чили

История о переходе через «ревущие сороковые» South Pacific на 44-х футовой парусной яхте. Вдвоем.

На английском и на французском «ревущие сороковые» почтительно величаются с большой буквы: The Roaring Forties, Les Quarantièmes rugissants. А называются они так, потому что в южной части Тихого Океана (точнее Южного океана) дуют постоянные ветра, часто вызывающие шторма.

Уютное кресло и тёплый сортир

Дождутся когда-нибудь старое тело.

А нынче иди, посмотри этот мир.

Опасное, страшное, СЛАВНОЕ ДЕЛО!

Исполнив свою давнюю мечту попутешествовать по Новой Зеландии, я уже собиралась отбыть на родину. Но, как известно, желания имеют свойство материализоваться. Надо только слезть с дивана. Так и тут, случайно размещенное на сайте findaсrew.net, мое объявление сработало. I want to escape from New Zealand. Я его там разместила по совету новозеландских друзей и знакомых, с которыми мы регулярно участвовали в регатах и парусных походах.

67-ми летний француз с простым именем Ги потерял своего матроса из-за проблем со здоровьем. Тот, с обострившимся диабетом, отбыл на родину. Хотя теперь я подозреваю, что он попросту слинял, трезво взвесив все за и против. Ведь идти в Чили 5000 миль (почти 10000 км) нон-стопом, потому как в этом направлении нет островов, только океан. Остров-призрак Мария-Тереза из «Детей капитана Гранта» не в счет. Мы его так и не увидели, так же как и travely-family.com через несколько лет после нас.

В одиночку идти капитану — не вариант, хотя у него есть опыт соло- переходов, но не на такое расстояние. Тем более в прошлом году он сломал плечо, катаясь на сноуборде, и теперь не очень хорошо владеет пальцами. А идти надо сейчас, потому как еще чуть-чуть и начнется сезон ураганов.

Ему нужен опытный и адекватный помощник. Это, конечно же, про меня. Моя задача — вахты и помощь по работе со всем оборудованием. Готовить и убирать — по желанию. Оплата кормежкой и отдельной каютой здесь, перед стартом, и после финиша в Чили. И билеты, и еще немного. Мой опыт, полученный в Средиземном и прочих морях, Атлантике и тут, в Новой Зеландии, его более чем устраивал. Ах да, я еще сама яхтенный капитан с лицензией и судовладелец.

Несколько часов общения. Мы отлично понимаем друг друга на английском. Досмотр яхты с пристрастием. Разговоры за жизнь и я отбыла с обещанием принять решение в течение суток. Все-таки впереди 5 или 6 недель в режиме «куда же ты денешься с подводной лодки». Надеюсь, что подводной она таки не станет. И хочется, и колется, и вопросы безопасности, психологической совместимости.

Что может случиться? Проще сказать, что не может. Итак: пожар, удар молнии, течь корпуса, столкновение с упавшим с сухогруза контейнером или китом, поломка руля, мачты, такелажа, порванные паруса. Что-нибудь со здоровьем: аппендицит, переломы, оторванные лебедкой пальцы, психические проблемы. Далее по списку. Да и «летучих голландцев» с прочей нечистью никто не отменял. Вон сколько документальных случаев, когда находили исправные суда с таинственно исчезнувшим экипажем. Одно радовало — пиратов в этом районе земного шара не водится. Впрочем, тут вообще ничего и никого: ни торговых путей, ни туристических — пустыня.

На активной карте http://www.marinetraffic.com одно грузовое судно на 1000 миль.

Меня друзья после спрашивали, а ты не боялась? Честно скажу, страшно было, и не раз. Но грела мысль, что жизнь прожита, к настоящему моменту)), весьма ярко и насыщено. А во-вторых, кому суждено утонуть, тот утонет.

Прикинув все за и против, я решилась. Такой шанс жалко было упускать. Настоящий знаковый маршрут. Тем более в самой Южной Америке я еще не была, острова по соседству не в счет. Лотерейный билет в один конец.

Переселилась на лодку с таким расчетом, что за пару дней перед стартом я определюсь с количеством и качеством тараканов в голове капитана. Вдруг он голоса слышит и бегает за ними с острым инструментом? Или уринотерапию активно проповедует. Билет на самолет, конечно, не сдавала, оставив это на предстартовые часы.

Общение оказалось весьма позитивным, с юмором у капитана все отлично. Парусный опыт у Ги около 20 тыс миль, и он в теме с 90-х годов.

Ребята, а это же страшно.

На лодочке в море — не шутка.

Огромная бурная чаша,

Никто не протянет тут руку.

Яхта Алибаба, 44-х футовая (15-ти метровая) яхта, построена в 1979 году. Проект The Kelly Peterson 44 sailboat, водоизмещение 13500 кг, балласт 4500 кг, корпус фибергласс, внутри натуральный тик. В оснащении все нужные фишки:

— авторулевой Simrad АР22- автопилот с гидравликой и электромотором, компьютером управления, позволяющим поддерживать курс с точностью до 1 градуса;

— еще один автопилот с механическим приводом, работающий от ветра. Довольно капризная по настройкам штука, годная для определенного диапазона ветра и волн;

— 65-ти сильный 4-х цилиндровый дизель Yanmar. Объем топливных баков 400 л;

— объем водяных танков – 900 л;

— две электрические помпы и одна ручная;

— радар, эхолот и анемометр Furuno;

— УКВ Icom радиостанция с AIS ( персональный идентификатор судна, передающий информацию о его движении в автоматическом режиме). Дальность этой связи в зоне прямой видимости;

— Коротковолновая радиостанция SSB с модемом SCS PTC-IIIusb, подключенная к ноутбуку. Эта система позволяет использовать интернет-почту Sailmail и получать метеопрогнозы GRIB. Дальность больше 2000 миль, но сеансы строго по определенному графику;

— ноутбук и Ipad с навигационными программами (специального картплотера нет);

— два магнитных компаса;

— один морской GPS- навигатор (без карт), второй модуль GPS, подключенный к ноутбуку, третий обслуживает автопилот, четвертый в радиостанции;

— механический барограф и секстан;

— холодильник, газовая трехконфорочная плита на карданном подвесе;

— 2 каюты, 2 гальюна, душ;

— 3 больших солнечных батареи, несколько аккумуляторов, современной системы, которые кислотой не плюются.

Из спасательного оборудования:

— плот с автоматическим открытием;

— EPIRB – спутниковый радио-буй, активируемый в критической ситуации;

— самоткрывающийся буй-маяк для MOB (человек за бортом);

— спасательные жилеты с пневмобалончиками, обвязки, лини штормовые. Много инструмента, различных ремкомплектов, трубочек, железок, хомутов.

При этом все лебедки старого образца, без «заусенца», то есть одной рукой крутишь, а второй тянешь.

Топовое парусное вооружение: генуя, стаксель с беби-штагом (оба на закрутках), грот с тремя полками рифов классической системы рифления, спинакер.

Позавидуйте, те, кто завистлив,

Поругайте серьезные, что ли.

Вновь срываюсь, не поразмыслив,

Вновь у вольной воли в неволе.

У лодки новозеландская регистрация. Оказывается, когда Ги приобрел лодку в 2008 году в Мексике, для оформления ее надо было предъявлять французскому морскому инспектору. А как? Покупать билеты, трансфер и аккомодацию для него. Так что он сэкономил, ведь для Новой Зеландии достаточно выслать документы. Но сейчас та мадам-экономия повернулась к нему задом. Чтобы выйти отсюда, надо получить сертификат безопасности категории 1. А это, мама дорогая, толстенная книжка с огромным списком требований. В России, мне кажется, пройти такое невозможно, а тут на многие пункты инспектор закрывал глаза. Лишь говорил, что, например, пластик такого типа в иллюминаторах теперь запрещен. Или про медикаменты просто спрашивал, есть ли там то или другое, не проверяя. Так же было и с оранжевыми штормовыми парусами, которых у нас и близко нет. Тем не менее лодку подняли на подъемнике (за работу взяли 400 Nz$) и по основным моментам осмотрели достаточно четко. Да и купить пришлось много. Ги причитал и шутил : «Oh my gold».

С этим сертификатом дальнейшие формальности пройдены легко. Как говорят яхтсмены, новозеландская морская инспекция одна из самых легких в мире для прохождения.

Все готово к старту и тут. Началось в колхозе утро. Сдох опреснитель. Попытки починить безуспешны. Здесь нет нужных деталей. Хорошо, что объем водяных танков 1000 литров. Мы стоим в огромной Westhaven марине Окленда, и тут у каждого пирса мусорные баки с сортированным recycling мусором. Я устроила тотальный досмотр баков на предмет пластиковых 5-ти литровых бутылок. Отлично – набрала еще на 200 литров в плюс. Конечно, купили еще столько же питьевой воды в бутылках. Придется экономить, мыться по чуть-чуть, иногда влажными салфетками.

Но на этом неприятности не кончились. Спутниковый телефон Иридиум взял, падла, и перестал видеть сим-карту. Совсем. Единственный сервис закрыт на новогодние каникулы. До конца января. Ги говорит: «Фигня. У нас есть SSB радио с модемом, и мы всегда на связи». Я девушка иногда наивная. Такая техника для меня внове, верю безоговорочно. А зря.

Счет поломкам открыт. Интриги ради скажу, что итоговая смета на ремонт или замену девайсов вышла впечатляющей. Похоже, что дешевле было бы отправить лодку на сухогрузе.

Стартовали, и тут я впервые увидела грот. Ой ты ж жеванный крот. Он растянутый, как брюки, с пузырями на коленках. Вся его настройка сводилась к тому, чтобы взять или отдать рифы. Поэтому 5-6 узлов для нас нормально, а если идем 7, то просто супер.

Спрашиваю Ги: «Сколько лет парусу?» Он путается в показаниях. Четыре-восемь-десять где-то, но пробег за это время около 10000 миль. Хорошо хоть генуя свежая и из очень прочного материала.

Новая Зеландия скрылась из виду, и метеопрогнозы начали меняться с устрашающей быстротой. В сводках 45-ти узловый ветер из пролива Кука, встречный ветер в 100 милях по нашему курсу, 30-ти узловой севернее. Ги решил, что лучший вариант с наших 39 градусов южной широты пойти на юг. Здесь, в Южном полушарии, это значит спиной к тропикам, лицом к айсбергам.

Началась болтанка, волны, прибежавшие от шторма, встретили лоб в лоб течение. Лодка прыгала, как лошадь на родео, а внутри швыряло так, что я чудом не оставила зубы на полке и набила пару синяков. Ветер держался в пределах скромных для этих мест 25 узлов. Но, скажем, если в Средиземке это просто крепкий ветер, то тут это еще и очень неприятные волны.

Ах, как интересно готовить в таких условиях. Прикольно одной рукой держать нож, второй лук, ловить нарезанное, а чем держаться? Правильно, хвостом. Я не долго завидовала мартышкам, оказалось, тут есть страховочная обвязка в камбузном уголке. Цирк дю солей. Есть захочешь, не так раскорячишься. Ги позитивен и бодр. А ля гер ком а ля гер (на войне, как на войне).

На нашем корабле без капитана,

Без паруса, без днища и бортов

В любые неизведанные страны

Я хоть сейчас отправиться готов.

Нам по шкуре чужой не прочесть ничего,

Мы на шкуре своей все испробуем вскоре,

Неужели ж нам в штиль греть на солнце живот?

Не за тем мы идем в беспокойное море.

На следующий день вместо обещанных 25-ти узлов пришло 35-40 с волнами. Максимум тогда анемометр зафиксировал 45 узлов истинного ветра (не в порывах). А потом он сломался и силу ветру мы определяли по птицам: летит хвостом вперед, значит ветра много.

То ли океан пожалел нас, то ли так сложилось с давлением и прочим – ветер прибывал постепенно, не так, как он это делал потом. Самописец на барографе, как рубль в черный вторник, неудержимо падал вниз. Капитан взял сразу 2-ю полку рифов (рифы — система уменьшения парусности). И очень вовремя. Через полчаса с огромным трудом удалось взять 3-е рифы. Когда я услышала, что Ги ни разу за весь его парусный опыт не использовал 3-й риф, я не то чтобы напряглась, я поняла, что попала, так попала. Впрочем, прояснить этот вопрос я решила по прибытии. Меньше знаешь – крепче спишь. И правильно сделала. Оказывается, подобных штормов в опыте капитана не было. Только кратковременные ситуации. Не то, что тут, как зарядит, так на пару дней.

Волны идут с двух направлений, а иногда и с трех. Длинные — оттуда, где недавно был сильный шторм, короткие — от ветра, который здесь и сейчас. Высота ну где-то 5-6 метров, а может и выше, померить нечем, а превращаться в рыбаков — «воооот такая рыба сорвалась» — не вижу смысла)) Иногда приходит залетная нестандартная волна побольше. Когда они встречаются вместе, получается бурлящий котел, в котором лодка вертится, как яйцо в кастрюле с кипятком.

В одном из кульбитов этого яйца мне чуть не оторвало палец дверью каюты. Открыть я ее открыла, взялась за косяк, и тут дверь хлопнула, как мухобойка. До сих пор хожу с модным черным маникюром на одном пальце.

Хорошо, что меня не укачивает, а то представляю, как тяжко от мысли, что до берега еще многие недели. Впору утопиться)

Раскинулось море широко,

И волны бушуют вдали…

Товарищ, уходим далеко,

Подальше от грешной земли.

Автопилот в таких условиях не работает, он постоянно отключается, сигнализируя писком, что не получается у него держать курс. Соответственно, надо рулить вручную. Позже я консультировалась с продавцами SimRad, и они объяснили, что для таких условий нужен усиленный гидроцилиндр и продвинутый компас.

Ги, поливаемый волнами, упрямо стоял за штурвалом часов 5, не меньше. Потом замерз окончательно и доверил штурвал мне. Фу, какой тут руль маленький. А какой тяжелый. Эдак геморрой можно заработать. Для такого ветра слишком много парусов : зарифленный грот и крошечный кусочек генуи, похожий по размеру на носовой платок средневекового аристократа.

Лодка все время хочет привестись, но нам не надо обратно в Новую Зеландию. Выставить баланс руля парусами не получается.

Но ветер это не самое главное в шторме. Волны. Они нас догоняли или пинали с боков. Как это выглядит? Тонны воды, падающие на корпус. Когда лодка накреняется, вода с разгона поддает в борт, а когда идет прямо – этот водопад обрушивается на палубу. Страшно, не то слово. Как выдерживают иллюминаторы — не понятно. В воздухе висят белые, сорванные ветром, гребешки волн. Кажется, вот-вот и корпус лопнет, как скорлупа. И ничего сделать не можешь, только ждать и просить у богов океанов и морей помощи. Знать бы, в чьей мы сейчас юрисдикции. Для верности упоминаю всех: Посейдон, Нептун, Лер, Мама Коча, Атлауа, Исида, Тангароа, Седна.

Посмотрите видео, как слоны атакуют машины. Вот так оно примерно и было с волнами. На, удар с передней ноги, получай с задней. От этих ударов открываются сдвижные дверцы шкафчиков, книги выпрыгивают через высокий бортик полок. А на койке перелетаешь от одного борта до другого. Одно радует. Представляю, как тут тяжко пришлось бы спасательнице Малибу — Памелле Андерсон. Точнее ее женскому достоинству.

Приходят разные мысли. Может, я латентная максималистка? Нет, ни разу. Мое жизненное кредо — с выдохом опустить правую руку с соответствующими словами.

Наверное, я очень буквально понимаю поговорку: «хоти невозможного – получишь максимум». Дальше можете пропустить, там пара строк самопиара. Увлечение внедорожными путешествиями стали шагом к занимательной работе журналиста – обозревателя техники отдыха в журнале «4х4 Club». А юношеская любовь к фотографии привела к работе штатным фотографом в журналах «За рулем» и «Мото». Из интереса к ралли-рейдам и эндуро на мотоциклах я стала КМС по мотоспорту и чемпионкой России по эндуро. Вот и с парусами так же.

Ванты сегодня взвыли

На разные голоса

Море в соленой пыли,

Капли секут глаза.

Чайник с кипятком вылетает с газовой плиты, пролетев через кают-компанию, с грохотом и паром проливается на распределительный электрический щит. Ого, плита-то ведь специальная, на кардане и с бортиками. Летающие тарелки видела, чайники — что-то новое. Я, уцепившись за поручень, держу какую-то вертикаль, а лодка лежит на боку. Да так, что вода через нижний угол люка с волной идет внутрь. Мы рождены, чтоб сказку сделать болью, десятью минутами позже пришло мне на ум.

Калейдоскоп из мыслей. Активировать помпы. Сушить электрику. Упала мачта. Спасаться на надувном плоту. Задраить люк, а нечем, есть брандер-щит, но он с вентиляционными прорезями, по типу жалюзи. Сквозь вой ветра и грохот волн слышу капитанский призыв о помощи. Призыв — это мягко сказано. Это похоже на корабельный ревун: “JAAANE!” (это меня так по-иностранному зовут). Вот они — скрытые резервы 50-килограммового организма капитана.

Выскакиваю без водозащитной одежды наверх и, под водопадом волн, кручу лебедку на закрутке генуи. Нагрузка такая, что у меня не хватает сил на скоростном положении, перевожу на силовое. Ги на штурвале, старается обезветрить парус. Хотя толку от этого, руль практически в воздухе.

Как оказаалось, он хотел открыть кусочек генуи для настройки баланса руля, но малость не рассчитал силы. А скорее всего, усталость сказалась. Не удержал веревку закрутки. На 35-ти узловом ветре огромный парус, как парашют катапульты, выпрыгнул весь.

Уф, смотали. Счастье, что не пришла высокая волна. Повезло, что парус не порвался. Вот тут я, не стесняясь в выражениях и не повторяясь минуты три, высказала на великом и могучем все, что я думаю. Ги, само собой, догадался о смысле. «Какой гармоничный язык», — сказал он. 1:1 «Пардон за мой французский», — пробормотала я.

Я все мокрая, запасные сухие шмотки закончились, а сушить негде. Только на изредка включаемом для подзарядки аккумуляторов стационарном дизельном моторе. Температура воды +9. Воздуха столько же, но влажность 95% и выше. Простыни давно сложены в ящике. Cплю в термобелье, в двух сырых спальниках, накрываясь сверху влажным шерстяным одеялом. Хотела в ревущие сороковые Тихого океана? Вот, получите, распишитесь. Но мне не скучно и не жалко, что я здесь. Им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни.

Сказал капитан: «Постой у штурвала,

Я скоро вернусь, ты жди.

Не бойся чертей девятого вала,

Стемнеет — огонь зажги.

Шторм через сутки закончился, непривычные созвездия Южного полушария. Звезды падают, планктон светится. Красота. А у нас первые потери. Самоткрывающийся спасательный буй самоубился в одном из карманов кокпита. Само собой, он там заклинил и всю ночь подмигивал встроенным фонариком. Применив грубую силу, мы его оттуда вытащили. Нашли клапан, спустили. Теперь он бесполезная штука до замены пневмобаллончика и активатора открытия, которых у нас, конечно, нет. Хорошее место капитан выбрал для размещения устройства, срабатывающего от попадания воды. А еще океан на память позаимствовал ведро, ловко развязав булинь. У нас осталось всего одно ведро. По правилам сертификата категории 1 их должно быть пять.

Через пару дней ветер совсем скис. Полный штиль. Даже не верится, что это ревущие сороковые. Полдня шли под мотором.

У нас разделение труда сложилось само собой. Я готовлю, а Ги убирает. Рундуки, отсеки, карманы поделены по назначению предметов. Хотя внутри некоторых из них пока найдешь нужное, все вывернешь наружу.

Когда что-то куда-то укатилось или запуталось, оно называется словом «ля бордель». Частенько бордель обрастает приставкой мерд (дерьмо). Но это еще приличные слова. Есть более типичные для русского уха, в переводе. Когда от большой волны порвалась молния на бимини (тенте), я услышала, как Ги костерит Путина с добавлением все того же мерд. Вот, думаю, чем ему Владимир Владимирович насолил. Тайным русским лучевым оружием разодрал тент? А, оказывается, это всего лишь путан (профессия такая), а полный перевод –овеная лядь. Скромный какой-то у французов наборчик ругательств. Подумала, что учить капитана нашим цветастым оборотам не стоит. Вот как объяснить, почему звездато – это отлично, а звездец – совсем наоборот? Это примерно как в анекдоте, когда прораб доски пометил буквами Х и П, а сам уехал на другой объект. Бригада зависла.

Очень часто у нас попутный ветер, фордевинд. Чтобы получить нормальную скорость, надо ставить дополнительный спинакер-гик и на него заправлять геную в бабочку к гроту. Гик стальной телескопический и очень тяжелый. Мечта скупщика металлолома. Я таких раньше не видела, думала они все легкосплавные. Снять-поставить его на сильной качке и ветру проблематично. Поэтому используем спинакер-гик только на слабых ветрах и не сильном волнении. Кстати, сам спинакер мы не поставили ни разу. Либо не было подходящих условий, либо сил на это. Большую часть времени на фордевинде идем под одним гротом. А под ним скорость небольшая, всего 5 узлов.

Пашню моря пашу размеренно,

Левым бортом сейчас отвал.

Я не знаю, сколь мне отмерено.

Лишь одним я дышу уверенно:

В кайф не ведать, когда финал!

Я, задавленная осознанием капитанского опыта, доверяю ему безоговорочно. Но то тут, то там начинаются звоночки, что во всем не стоит. Для начала с навигацией. Неразлучная парочка стратегия с тактикой уже стучатся ко мне в гости, говоря, что их тут не уважают.

Так как земля круглая, то путь по прямой не самый короткий. Если идти по дуге большого круга – ортодромии, по более низким широтам, то мы выигрываем около 190 миль в сравнении с локсодромией. Но для этого придется сваливаться за 50-ю параллель. Значит, довольно скоро мы покинем «ревущие сороковые» и скажем “здрасти” «неистовым пятидесятым». А там постоянные шторма и совсем-совсем не жарко. Капитана это не смущает. «У меня, — говорит, — друзья ходили этим маршрутом. Ничего особенного». Потом выяснилось, что друзья — это одна лодка, один раз и им, похоже, просто повезло.

Попав на 46 градусах в заварушку (очередной шторм с волнами, с которых ветер пену срывает), мы оттуда сматывались на север, как гламурная барышня от ассенизатора.

И что же? Не прошло 5 дней, выдавшихся относительно спокойными, капитан опять решил идти на юг, сокращать маршрут. Удивительное рядом, мы опять вляпались в шторм. Не такой сильный, но тоже малоприятный. Итог? Опять идем на север. Сэкономили, так сэкономили. Наш трек на карте ноутбука лучше профессиональным штурманам не показывать. Как минимум, они удивятся.

А что касается тактики, то она сводится к левее или правее взять от генерального курса на восток. Чтобы не встречаться со штормами. Хотя, при нашей выдающейся скорости и невысокой точности прогнозов для этой пустыни, это так, танцы с бубнами.

Но не шутка выйти в море,

Недоучки в море – горе.

Моряком не просто стать,

Моряку всё нужно знать.

Вероятно, когда при рождении раздавали логику, мне отсыпали лишнего. А если где-то прибыло, то где-то убыло. К тому же, похоже, что у французов, в отличие от немцев, у которых в голове кубики, складывающиеся в стройные фигуры, тут шарики, да и те разнокалиберные.

То показания любых приборов объявляются капитаном глючащими, то потом к ним полное доверие. То верь прогнозам, то не верь. Мне совершенно непонятно, почему днем при несильном ветре, стабильном давлении, благоприятном прогнозе, мы тошним под вторыми рифами 4 узла. После идем под 20 узловым ветром с полным парусом и нехорошим прогнозом.

Кажется, я догадываюсь, почему французские машины не блещут надежностью и аналитически выверенными техническими решениям.

С курсом все еще интереснее. Похоже, что Ги привык со старых времен к следующим действиям. На бумажной карте прокладывался курс, а потом все движение происходит вокруг него. Но сейчас другое время. GPS навигатор — это не только прибор для связи со спутниками. Это мощный штурманский компьютер. Прибор сам считает скорость отклонения от точки и показывает, эффективен курс или нет. Достаточно использовать функцию VMG (Velocity Made Good), и ХТЕ (Cross-Track Error).

Ги не использует эти функции и накручивает лишние мили отсебятины противолодочными маневрами.

Нередко была ситуация, когда под одним гротом мы шли полным бакштагом. В этом случае генуя, перекрытая гротом, не работает. Я говорю: «Давай поменяем курс на 20-30 градусов, и генуя заработает, и грот хлопать не будет на волнах, и скорость на 2 узла прибавится». Ги упирается и ни в какую. Дошло до того, что я взяла штурманскую линейку и чертежами на бумаге все смоделировала. Согласился. Ведь, согласно уважаемому им Достоевскому, пять старушек это уже целый рубль. Но периодически делает по-прежнему. «У нас не регата», — говорит. А что, релакс-круиз по тропикам что ли?

Сначала в GPS им была задана навигация на конечную точку в Чилийском заливе Coronados. Я, как опытный Сусанин (приличный штурманский опыт в ралли-рейдах), предложила использовать маршрут с промежуточными точками, проставленными для более точного понимания углов отклонения. Через неделю капитан решил, что промежуточные точки — это от лукавого, и снес их из ноутбука. Ладно, когда-нибудь куда-нибудь доберемся. Эти милые чудачества непосредственно моей безопасности не касаются. Еще не хватало начать спорить и ругаться.

А еще объясни, как тайфун обогнуть,

Как не падать за борт в штормы так же, как в штили.

Объясни, как мне плыть, чтобы не утонуть,

Расскажи мне, как жить, чтобы не утопили.

Пошла третья неделя, мы уже прилично упилили от цивилизации. Больше 1500 миль позади. Судно видели один раз в 100 милях от Новой Зеландии. Потом вплоть до Чили не встретили никого. Ни глазами, ни на радаре. Что тут делают птицы совершенно не понятно. И ладно бы альбатросы с их огромными крыльями с размахом в 3 метра, так нет — полно всякой мелочи вроде чаек.

Жизнь по режиму 4 часа вахты, 4 отдыха тяжелая. Все время хочется спать.

Тунец, выловленный неделю назад, уже давно закончился. Шестикилограммовая рыба разошлась на сашими, уху, жаркое, крокеты, засолку. Было вкусно. Хотим еще. В шторм не половишь, при хорошей скорости тоже. Потому что вытащить тяжело, а снижать скорость, работая с парусами – долго. Рыба ждать не будет. Поэтому должно совпасть ровное море и скорость не больше 6 узлов. Сложилось. Закидываю воблер на удочке с трещоткой. Не успеваю отойти, как барабан начинает бешено вращаться, а трещотка издает звук бензопилы. Леска, а по сути тонкая веревка, моментом домоталась до конца. Мощная удочка сложилась пополам и распрямилась. Воблер откушен. Кто тут такой под нами живет? Смотрю на карту. «А под нами глубина, пять километров до дна, пять километров и двадцать пять акул».

Смотала леску. Нацепила новый воблер. И через час мы вытащили тунца. Для этого у капитана в хозяйстве две удобные палки с крюками. Ими рыба цепляется под жабры. Лучше сачка, мне кажется, и кровь сразу стекает.

Беседуем о былом. Как оно раньше тяжело было мореходам без карт и спутниковой навигации, с секстаном, астролябией, компасом и лагом. Ги рассказывает, что он читал много исторических книг. Жизнь матросов была ужасна. Чтобы скрасить существование, им полагалась кварта (250 мл) рома в день. А по праздникам или по решению капитана двойная норма. Расчувствовался и достал бутылку рома Capitan Morgan, налил от души … грамм 50, не меньше.

Много интересного поведал он про свое послевоенное детство. Насквозь религиозную Францию. Ему, сыну глубоко верующих родителей, надо было каждый выходной отчитываться священнику о прегрешениях. «Ну, — говорит, — какие грехи у ребенка? А поп ведь допытывается, не отпускает. Приходилось придумывать, что сладкого много съел». И тут он выразительно сделал международный жест рукой. Удивительно, как он остался атеистом при такой жизни. Казалось бы, когда волны хотят раздавить эту скорлупку, логично начинать молиться. Не важно кому. Важен процесс. Хотя, он же рифы 3-е не брал ни разу.

Моя вахта кончилась, сплю, уютно привалившись к подветренному борту. Слышу плеск волн над головой за тонкой стенкой стеклопластика. Просыпаюсь от того, что пригретое место теперь на другой стороне, а я перекатилась к холодному борту. Что-то резковато. Подрываюсь, выглядываю в кокпит. Ги, ругаясь, разбирает запутанные веревки. Оказывается, ветровой пилот не справился с совпавшими порывом ветра и волнами. Гик перекинулся, вырвав утку, на которой крепилась страховочная оттяжка полиспаста. В корпусе неаккуратные дырки от крепежа. Согласна, нет повода не ругаться.

Много работы с парусами, ветер постоянно меняется. Я уже стараюсь лебедки крутить левой рукой, чтобы избежать диспропорции в размерах рук.

Вы мне не поверите и просто не поймете:

В космосе страшней, чем даже в дантовском аду, –

По пространству-времени мы прём на звездолете,

Как с горы на собственном заду.

Не можем поймать радиосвязь два дня. Идем по старым прогнозам. Вроде ничего особенного, но моя лучшая подруга-интуиция не дает расслабиться.

Скоро стемнеет, а мы идем с полным гротом. Я спрашиваю: «Так и будем полный парус нести? Тучки мне не нравятся». Он уперся и твердит: «Don’t worry». А я очень даже беспокоюсь.

Перевела на английский нашу поговорку, что «хорошего моряка по рифам узнают». Уговариваю. Ги начинает кипятиться. И уже на повышенных тонах: «Ты тут капитан? Но поскольку ты гостья и боишься, то я, так и быть, возьму риф». И ведь был чертовски прав. Я действительно боюсь. Как минимум потерять мачту или парус посреди Тихого океана. Поисковый спутниковый маячок работает 3-е суток, а после этого, как правило, поиск прекращается.

Через пару часов дуло уже под 30 узлов, и мы с трудом взяли еще один риф. Все уже серьезно, без обвязки к мачте лучше не выходить из кокпита. Потом еще усилилось. Попытка взять 3 рифы в темноте не получилась. Да, есть налобные фонарики, есть яркий свет на деке, но дело не в этом. Не идут слайдеры и все. Развили космическую скорость для этой лодки в 9-10 узлов, на серфинге с волн доходящую до 14. Опять все внутри летает, и периодически обрушивающиеся волны сотрясают весь корпус в мощном ударе.

Когда начало светать, сделали еще одну попытку зарифиться. Получилось. И тут на гроте появился разрыв, быстро увеличивающийся. Та-да-да-дам. Приплыли. Из колоды нашей пропал туз.

Быстро опустили парус совсем. Однако снять его для ремонта на таком ветре и не стоит даже пытаться. Вечер перестает быть томным. Сухопутных грешников черти жарят в аду на сковородках, а морских пускают по океану без парусов.

Два дня ветер не стихал, 25-30 узлов и мы шли бакштагом на генуе. Но потом начало успокаиваться. Включили автопилот, а он моторчиком жужжит, а рулить не рулит. На Ги смотреть страшно. Боюсь, что его сейчас Кондратий в гости позовет. Он говорит «жениральболь», что значит примерно — слишком много для меня. Похоже на «Генерал Боль».

Поставили ветровой автопилот и пошли разбираться. В недрах капитанской каюты нашли причину поломки. Открутился шаровой палец от гидроцилиндра, и гайка от него упала под пайолы. Нашли похожую гайку, но нацепить ее надо с обратной стороны. У Ги рука с трудом пролезла в узкое пространство под приводом. Накрутить он не может. Последствия того прошлогоднего перелома аукаются проблемами с мелкой моторикой. Тут я поняла, что мне не только гайки крутить, парус чинить придется тоже мне.

Вот оно — преимущество изящных женских ручек: надеваю гайку на палец и с третьей попытки наживляю. Но гайка толще прежней, гровер не помещается. Локтайта для резьбы нет, клей не тот. Соответственно, все это раскручивается примерно раз в пару дней. Забавно, лежа в позе зю, вслепую наживлять крепеж при такой качке. Все руки в графитной смазке. Подумаешь, я еще и на машинке вышивать умею. Ее, правда, как раз и не оказалось.

Наконец ветер устал. Поставили геную и стаксель на бабочку со спинакер- гиком и сняли грот. Ого, весит он, как крыло от Боинга. Подготовили все для ремонта. Специальная лента-скотч, мощная игла, капроновые нитки. Есть и гардаман — такая кожаная перчатка с железным вкладышем, надеваемая на ладонь, чтобы проталкивать иглу. Этим всем я пользоваться умею, уже раз приходилось.

Начинаю прилеплять ленту, а она не клеится. «Сколько ей лет»? — спрашиваю. Ги, смущенно водя ногой по палубе, говорит: «Ну, я ее купил на Аляске». Аляска была 11 лет назад. В итоге заклеиваю разрыв армированным серебристым скотчем, а эту ленту пришиваю сверху с обеих сторон. Работенка та еще. Ленты расползаются, парус ложится складками. В некоторых местах на толстых швах пропихивание иголки требует значительных усилий. Я сначала прошила по периметру, а потом сделала зигзагообразную прошивку. За один день не успела.

Капитан что-то говорит про Березину. Во Франции это нарицательное слово пошло с момента, когда отступающий из России Наполеон форсировал реку Березину, оставив там свой обоз и половину армии. Явно не в мой камень огород. Я тут как раз наоборот. Паром или мост через Березину.

А нам плевать, он не на тех нарвался,

Ещё поспорим – кто из нас кого!

И кто не смыт, кто как-то удержался,

Соврёт потом: «Да, баллов пять всего».

Какой там национальности была Золушка? Шью и шалею от мысли — я зашиваю рваный парус на французской лодке посреди Тихого Океана. Да уж, все-таки есть еще в мире настоящие приключения, на нее, родимую. А капитана переполняют явно другие мысли. Он уже понял, что формат романтического круиза сменился на военно-морские учения спецназа.

Бедолага нервничает и почти не спит. Я стараюсь не будить его на вахту и дать выспаться. Но лишь изредка это удается. Обычно час-два и опять на ногах. Это меня напрягает больше всего – ему силы надо беречь, черт знает, что будет дальше. Накаркала или наинтуичила. Результат не заставил себя ждать.

3 дня без солнца, и наши аккумуляторы уже на исходе. Автопилот, усилитель радиостанции, холодильник, свет (недиодный), приборы — им всем надо кушать. Значит, пора запустить дизель на часик-другой. Капитан открывает вентиль забора морской воды для системы охлаждения, запускает мотор и тут приключается адок. Выхлоп идет внутрь. Дым. Я уже держусь за огнетушитель.

Ги забыл открыть другой вентиль, на выпускной системе двигателя. Ну и чего? Выхлопом вышибло дно у стеклопластиковой коробки смесителя. Отлично, мы без электричества, солнечным панелям нужно солнце, а его нет. Получить метео и выйти в эфир не можем. AIS отключен, огни тоже.

Как он на себя ругался. Какими словами себя называл. Кондратий любопытно выглянул из-под пайола, присматриваясь к жертве. Я успокаиваю капитана, как могу. Вспоминаю, что видела в одном рундуке компактный бензогенератор. Радостно говорю: «Вариант иметь электричество». Ги не разделяет моего оптимизма. Отвечает: «Я не купил бензина. У нас только пара литров в канистре подвесного мотора динги». Я уже не удивляюсь. А делать что-то надо. Устроили брейнштурм. Вариант один. Собрать кусочки и посадить их на клей. Заднюю стенку этой коробки усилить водостойкой фанерой, просверлить и притянуть болтами.

Используем лишь штурманскую лампочку. Чтобы получить хоть немного электричества, сняли стопоры с ветрогенератора. Закрутился, завертелся, завизжал. Смотрим на контроллер, а там ничегошеньки не меняется. У Нептуна шутливое настроение. Таких клоунов у себя в гостях давненько он не видел.

Два дня ковырялись с коробкой. Наконец, собрали. Ги пессимистичен. «Не верю, — говорит, — в результат». А зря, давления там особого нет. Все будет нормально. И не такое чинили в походных условиях. Поставили. Завели. Все работает.

Теперь в теплом после работы отсеке двигателя можно просушить вещи. Запах, конечно, как от трактористов во время посевной. Ну да, а кому сейчас легко? А еще у нас размокли запасы туалетной бумаги и высушить ее можно тоже только здесь. Как забавно ароматизатор бумаги сочетается с соляркой. Настоящий мужской парфюм, афродизиак прямо-таки. Запатентовать для одеколона, что ли…

(Продолжение “Тихий океан” Часть II)

(Фото Евгении Любимовой. На заглавном фото: За рулем стоит автопилот. До конца он так и не сломался. Хотя в штормах лодку на курсе не держал.)