Татьяна Ходакова
“Всякая опека, которая продолжается после совершеннолетия, превращается в узурпацию”
Виктор Мари Гюго
Сепарация в психологии — это процесс отделения ребенка от родителей, когда он постепенно становится самостоятельным и независимым человеком. Но этот процесс не всегда приходит к завершению. Существуют явные признаки несерапированности, о них многие знают. Но есть неявные, которые создают иллюзию состоявшейся сепарации, чем уводят человека от решения этого вопроса.
Обрыв коммуникации с родителями (или с одним из родителей) блокирует сепарацию. Взрослый ребёнок, который оборвал коммуникацию, уехал далеко, живёт, на первый взгляд, своей жизнью, на самом деле только усиливает привязку к родителям. Происходит это таким образом, что в его жизни возникает повторение ситуаций из-за которых этот разрыв, собственно, и произошёл. Случается так, что человек уехал за “тридевять земель” от родителей, но при этом повторил сценарий их жизни, не поддерживая связь с ними.
Признаком незавершенной сепарации служит попытка заслуживать любовь, значимость, признание как от родителей, так и от других людей. Склонность заслуживать любовь и потребность быть нужным говорит о незавершенных сепарационнных процессах с мамой, а стратегия заслуживать признание и значимость — с папой.
Незавершенная сепарация проявляется ещё в стратегии “усыновлять/удочерять” всех “мимопробегающих”. Речь идет о поведении, когда человеку свойственно опекать взрослых людей, “нагребая” на себя ответственность за чужую жизнь, настойчиво заботясь о партнере, родственниках, сотрудниках и даже незнакомых людях, которые в состоянии сами обеспечить удовлетворение своих потребностей.
Раздражение на советы и рекомендации родителей, предъявление им претензий, желание что-то постоянно доказывать или нежелание их вообще видеть — все это неочевидные на первый взгляд признаки несостоявшейся сепарации.
Есть семь основных бессознательных сценариев, которые блокируют процесс сепарации.
Первый сценарий: “Я за тебя”.
Помните, как в детстве, когда кормление ребёнка сопровождали комментариями: “ложечку за папу, ложечку за маму…”. Примерно такая динамика отыгрывается и в других жизненных контекстах — ребенок начинает вместо мамы/папы тащить на себе что-то непомерно “тяжёлое”, например, ответственность за младших сиблингов или за то, чтобы папа не напился или чтобы не ушёл и т.д. Таким образом возникает стратегия брать на себя чужую ответственность, решать проблемы и задачи, принадлежащие родителям, а впоследствии и другим людям вместо того, чтобы заниматься своими делами.
Второй сценарий: “Я больше тебя”.
Когда у ребенка есть склонность становиться больше родителя, то у него на жизненном пути стоят мама/папа, и он контактирует не со своей жизнью, а с родительской фигурой. В таком случае отношения с другими людьми и структурами встраивается так, словно перед ним мама/папа.
Третий бессознательный сценарий: “Я против мамы/папы”.
Когда один родитель объединяется с ребенком для “борьбы” со вторым родителем. Ребёнок, становясь на сторону мамы/папы, начинает “воевать” против другого родителя и таким вынужденным проявлением “отсекает” от себя минимум половину возможностей, отказывается от половины потенциала.
Четвёртый сценарий: “Я в борьбе между мамой и папой”.
Он проявляется, когда мама/папа, сражаясь друг с другом, призывают ребенка стать арбитром, судьей в их войне. Раздираемый в этой борьбе между мамой и папой ребенок живет с внутренним ощущением “если я их оставлю, то они поубивают друг друга”. Становясь буфером в родительской междоусобице, ребенок лишает себя возможности выйти в свою жизнь, ведь постоянно кого-то из родителей надо спасать.
Пятый сценарий: “Я для мамы/папы кто-то”.
Ребенок может занимать чью-то роль в отношениях с мамой/папой, например, заменять маме/папе подругу/друга/партнера/нерожденного ребенка/брата и т.п. И тогда сепарация блокируется, поскольку как бы нет того, кто ее может осуществить — нет конкретного ребенка.
Шестой сценарий: “Я для мамы/папы мальчик/девочка”.
Кто-то из родителей или оба хотели ребенка, например, мальчика, а родилась девочка или наоборот. Такой расклад блокирует сепарацию, поскольку ребенок живет с внутренним посланием “я непонятно кто”.
Седьмой сценарий: “Я для мамы/папы нежеланный”.
Даже если родители потом любят ребенка, но изначально был посыл о том, что он, например, невовремя, то ребенок живет с ощущением, что “меня как будто нет”, поскольку я нежеланный для кого-то из родителей. И это будет блокировать процесс сепарации.
Перечисленные бессознательные сценарии препятствуют процессу сепарации, что в результате приводит к проекции родительских фигур на других людей, на структуры и целые системы. Отношения с людьми и миром в целом строятся как с родителями. Например, когда на бизнес переносится фигура мамы, то он становится неуправляемым (мамой невозможно управлять) или фигура мамы переносится на сотрудников, и тогда они начинают саботировать предлагаемые решения (родитель не будет подчиняться ребенку). Или, к примеру, на сотрудников спроецирована фигура мамы, а на клиентов — фигура папы, тогда в коммуникации между сотрудниками и клиентами будут отыгрываться такие отношения, которые были между родителями.
Таких проекционных комбинаций во взаимоотношениях может быть сколько угодно, но все они будут по своей сути воспроизводить родительско-детские истории.
Задача, во-первых, вывести родительские фигуры из пространства своего бизнеса (деятельности), осознав повторяющуюся динамику во взаимоотношениях с разными людьми и структурами. Во-вторых, завершить сепарацию с родителями через психологическую терапию.
Здоровая сепарация характеризуется рождающимся внутри чувством благодарности родителям за возможность жить свою жизнь.
Благодарность приводит к свободе жить свою жизнь так как я хочу
Сепарироваться — это в первую очередь задача детей. Родители могут этому процессу препятствовать в силу собственных детских историй. Будут ли давать непрошенные советы и продолжать учить как надо жить родители, когда сепарация состоится? Скорее всего, будут. Но завершенную сепарацию определяет реакция взрослых детей на такие родительские рекомендации. Если советы воспринимаются детьми как попытка родителей таким образом почувствовать свою значимость, при этом есть абсолютное понимание своего права спокойно делать по-своему, значит, сепарация состоялась. И тогда появляется искреннее: “Да, спасибо. Я буду делать по-своему”.
Завершенная сепарация — это не разрыв, а трансформация отношений.
Photo Unsplash+ In collaboration with Getty Images
Татьяна Ходакова
Практический психолог
Интегративный подход
