Бороздя акваторию Обского моря на яхте класса Ассоль, мы не только мешали водолазным работам, пытаясь извлекать водолазов из воды. Еще в какой-то раз, тренируясь все так же c Анной Поповой все там же, но уже не в штиль, а при некотором ветре, я решила (далеко не в первый раз) нарушить ограничение и выйти из аванпорта в открытое Обское море.
Проходя узкую входную горловину, ограниченную бетонными дамбами, я увидела ее – Шквальную Тучу. То ли нас настигла кара за водолаза, то ли это был эффект незамутненного восприятия новичка (это была моя первая в жизни навигация), но таких туч я больше не видела – ни на Обском море, ни на других, гораздо более страшных морях. Она была черная, жирная и низкая. Она была живая, ползла ко мне против ветра, что-то жевала и смотрела на меня. В ней что-то бурлило и переливалось. Из ее брюшка вниз тянулись лохматые лапы, и они тянулись прямо к нашей мачте – серьезно, у меня было ощущение, что они до нее достают.
На тот момент я готовилась к экзаменам на яхтенного рулевого 2 класса и читала по такому поводу книжку Боба Бонда. Там было про метеорологию и про шквалы, но к лохматой туче меня жизнь не готовила. Я подумала, что она какая-то неправильная, но не связала ее со своим благополучием. Тем не менее на всякий случай скомандовала поворот обратно в аванпорт.
Шквал настиг нас сразу после того, как мы проскочили узость – дождь и ветер накрыли одновременно. Таких шквалов я тоже больше не переживала. Дождь встал вокруг белой стеной, и видимость упала до нескольких метров. То ли из-за плотности водных струй, то ли из-за того, что дождь заливал лицо, и глаза, не снабженные дворниками, не могли смотреть и ничего толком не видели. Мы промокли моментально и полностью. Ветер наполнил наш грот (стаксель мы сбросили сразу, кажется) и погнал нас куда-то в белую пелену.
Рифление грота на ассоли – интереснейшая задача. Чтобы зарифиться, нужно надеть на гик спереди от мачты ручку, как от мясорубки, и крутить ее, травя фал – грот при этом будет накручиваться на гик и уменьшаться. Процесс делается минимум вдвоем и с помощью такой-то матери – поскольку рифишься не от хорошей жизни, если еще и рулить как-то надо, все ложится криво, пузырем и складками, и грот потом не стоит. Мы обычно не рифились, а только убирали стаксель – полный грот был окончательным штормовым решением. Но в данном случае полный грот был избыточным (излишне говорить, что на учебной универовской лодке мотор отсутствовал как класс). Оконечность гика рыла воду, мачта наклонилась и скрипела, штаг провис, ванты не свистели, а скорее обреченно ныли, нос пихал воду, а корма задралась, за ней кипели барашки – нашу лодку жизнь тоже не готовила к происходящему. Мы морально готовились рифиться и пытались решить вопрос, чем рулить и как дотянуться до румпеля, если два человека должны находиться возле мачты, и в этот нервный момент, как-то отклонив водопады от своих глаз, я обнаружила, что в белой мгле прямо по курсу, метрах в пятидесяти, слабо различимая и неумолимая в потоках небесного водопада высится дамба, и ее серое бетонное основание опоясано ожерельем из белой пены, как говорится в подобных случаях. То есть мы несемся неконтролируемым фордаком и через несколько секунд со всей дури влепимся в бетон.
Переполненный ветром и раскоряченный грот, будто прилипший к ванте, создал устойчивость на курсе, которой обычно наша лодка была лишена. Руля она не слушалась. Пришло четкое понимание, что если я раздолбаю казенную лодку, мне ее потом больше не дадут. Эта простая и страшная мысль придала сил, и я, честно говоря, не очень поняла, что мы с Аней сотворили, но мы как-то перекинули грот, не перевернувшись, не порвав ванты и не сломав мачту, каким-то чудесным образом сделали поворот и привелись, после чего уже довольно штатно ушли вглубь аванпорта. Шквал и дождь продлились несколько минут. После этого мы еще немного покатались, но уже без эксцессов. Солнце выглянуло и немного подсушило нас.
А лодку мне потом все равно больше не дали – но не из-за дамбы, а потому что не записалась в яхт-клубовском журнале и потому что сильно заколебала капитана Гробова своими судоводительскими амбициями, которые шли вразрез с корпоративным духом, принятым на этом судне, да и с техническим состоянием судна, пожалуй. Не знаю, из чего я исходила, но будучи списанной на берег, я по каким-то неведомым сейчас соображениям сочла себя тогда жертвой мужского шовинизма, а не собственной борзости (наверное, так феминистками и становятся?). Я не стала, зато купила корабль. Именно тогда я решила, что если хочешь плавать в своем режиме – нужно обзаводиться собственным судном: удивительно адекватный вывод при столь сомнительных исходниках. А уже потом, когда обзаводишься и осознаешь все тяготы судовых работ и ремонтов, отношение к романтике штормов, встречным дамбам, технике безопасности и бесстрашным матросам сильно меняется. Но какая прекрасная была туча!
На фото та самая дамба с выходом в то море, состав мореплавателей расширен, а туча другая, но похожая – с той разницей, что мы наблюдали ее с суши, когда наше плавсредство надежно стояло за островом на твердой земле, обнажившейся в отлив.
Main photo by Felix Mittermeier on Unsplash
Другие рассказы из серии:
Как становятся капитанами: история первая
Как становятся капитанами-3 или НЕИДЕАЛЬНЫЙ ШТОРМ
Олеся Ильина
Биолог, координатор экологической программы "Умный субботник", морской капитан
