Татьяна Ходакова
В современном мире психология стала очень популярной, и жизненная потребность в ней постоянно растет. Уже никого не удивишь информацией о том, что 90 процентов того, что мы имеем во взрослом возрасте, приобретается в раннем детстве.
Исправлять детские проблемы во взрослом возрасте может быть сложно и болезненно. Настолько, что многих привлекает другой вариант решения проблемы — просто обвинить во всем родителей. Да, именно родители внесли большой вклад в структуру нашего характера, в ваши взгляды на жизнь, в умение строить отношения с людьми и во многое, многое другое. Но сегодня речь пойдёт не о степени влияния родителей на судьбу детей. Мы поговорим о родительском чувстве вины перед детьми.
Довольно часто бывает ситуация, когда взрослый человек, у которого есть дети, работая над своими проблемами с психологом или просто начитавшись популярной психологической литературы, может соприкоснуться с чувством вины перед своими детьми. Установленный самодиагноз «я плохая мать» (реже «я плохой отец») толкает родителя на действия, направленные на то, чтобы заслужить прощение и/или совершать попытки додать то, что не додал. И та, и другая стратегии только увеличивают дистанцию между родителями и детьми.
Когда родитель начинает обнаруживать свои ошибки, движимый включенным чувством вины за совершенное, он начинает что-то делать с этим неприятным чувством за счёт ребёнка. Например, родитель начинает просить прощение у ребенка за свое поведение, чем превращает свое чадо в «палача» — даёт ему метафорический меч: либо секи, либо прости. Молящий о прощении родитель автоматически становится психологически меньше своего ребенка, а значит в этом месте ребёнок вынужден взять на себя не свою роль. Когда родитель пытается заслужить прощение, то власть оказывается у ребенка: «прощу ли я маму/папу или не прощу?» Таким образом родитель передаёт власть ребенку, а вместе с ней и ответственность — теперь за чувство вины родителя отвечает ребёнок. Но когда ребенок становится «больше» родителя, он лишается опоры. Нарушается иерархия в семейной системе. Конечно, когда родители, осознавшие нанеcенный вред психике ребёнка, начинают просить прощение, то ребёнку это льстит, но в это же время лишает его опоры. Ответственность за чувство вины родителя для ребёнка — ноша тяжёлая и непосильная, а значит, чтобы её «облегчить», он будет увеличивать дистанцию, начнёт вести себя все более отстраненно.
Родителям необходимо понять, что ставя ребёнка выше себя, они лишают его опоры, и когда они просят прощение и/или совершают попытки додать то, что когда-то не додали, то таким образом, на самом деле, они пытаются избавиться от своего чувства вины за счет детей.
Есть разница между попыткой додать то, что не додали, попыткой заслужить прощение и признанием нанесённого ущерба психике ребенка. Признание ущерба исцеляет родительско-десткие отношения. Признать — это не «извини/прости меня», а — «мне жаль». Здоровым будет предоставить своему ребёнку место и пространство, куда можно “выгрузить” свою детскую боль и без обид и оправданий признать: «да это было… мне жаль, что это тебя так ранило… да, я сожалею…»
Родители могут с удивлением обнаружить, что «раненные» воспоминания ребенка (возможно, уже совсем взрослого ребенка) будут отличаться от того, за что родитель хотел просить прощение!! То, что родитель считает недоданным, и то, что считает ребенок недополученным, часто и близко не совпадают, что и подтверждает несостоятельность попыток «додать». Опять же, следует учитывать, что «несвоевременность — вечная драма», которую лучше не разыгрывать, так как взрослого ребёнка опоздавшее на года родительское внимание скорее будет раздражать, а не радовать.
«Я признаю, я сожалею» — это не разовая акция, это процесс, и он может длиться какое-то время. Признать, но не «посыпать голову пеплом». Родитель дал то, что мог дать на тот момент, а чего не дал — значит, того у него тогда и не было.
Самое лучшее, что может родитель сделать для своих повзрослевших детей, это привести себя в состояние устойчивости
Когда родитель в устойчивой позиции, ребёнку не нужно «спасать» родителя, а можно жить своей жизнью и при этом знать, что где-то там есть физическое место (дом) или просто эмоциональное пространство, куда можно прийти, приехать, позвонить или просто вспомнить о нем. Детям очень помогает сам факт, что есть тот, кто с жизнью справляется. Это значит есть пример, на который можно равняться.
Уважаемые взрослые «девчонки и мальчишки, а так же их родители»! В завершении этой истории хочу сказать, что, на самом деле, долюбить так, как мама и папа не смогли, уже никто другой, кроме нас самих, не сможет.
Любите себя!
Ведь только вам известно, как это сделать правильно!!!
Татьяна Ходакова
Практический психолог
Интегративный подход
